С. Н. Зинченко, есаул, Томское станичное КО, статья.
К началу XIX века вся территория азиатской России была покрыта сетью казачьих поселений. И вся эта территория, во много раз превышающая европейскую часть империи, называлась Сибирью. До 1917 года ни Дальний Восток, ни Приморье, ни Камчатка с Чукоткой не являлись отдельными географическими понятиями и весь монолит территории за Уралом именовался Сибирью с дальнейшим делением её на от- дельные губернии и составляющие их географические районы (например Алтай, Якутия и т. д.). Казаки жили в городах и близлежащих сёлах и посёлках, их предками основанными ещё в XVII веке. Следует отметить, что близлежащими эти поселения были по сибирским меркам и могли находиться от города, к которому они были приписаны, в десятках вёрст, а то и более. Вслед за служилыми людьми шли промышленники (профессиональные добытчики пушнины и ценных пород рыбы), затем подтягивались крестьяне, ремесленники. В старых западносибирских городах и сельской местности в итоге растущей колонизации края казаки к описываемому периоду не являлись основным населением. Подобным образом ситуация менялась и на востоке Сибири. Но значение казачества в Сибири, несмотря на это не падало, а в пограничных районах и возрастало. Основным контингентом пограничников в азиатской России в XIX веке были казаки. Казаки, оказавшиеся в результате расширения империи далеко от границ, несли внутреннюю службу. И служба эта была весьма разнообразна и обременительна. Весь XIX век до 1881 года Россия воевала. И немногочисленные регулярные полки Сибири — Тобольский, Томский, Якутский пехотные, Иркутский драгунский (за доблесть в наполеоновских войнах произведён в гусарский) не выходили с европейского театра боевых действий. Вся ответственность за охрану и оборону громадного края и поддержание внутреннего порядка ложилась на казаков, остававшихся единственной военной силой за Уралом. Вот поэтому в отличие от своих соседей — оренбуржцев, принимавших участие практически во всех войнах империи и покрывших славой свои знамёна начиная с наполеоновских войн, у казаков Сибири в XIX веке был единственный эпизод их присутствия в Европе — это участие тридцати казаков Сибирского казачьего войска в Болгарском походе 1877 — 1878 гг. С 1833 года установлено командирование в Лейб — Гвардию (конкретно в Лейб-Гвардии Конногренадёрский полк) тридцати казаков Сибирского линейного войска, находившегося в ведении военного ведомства. Явно эта командировка в век информационного дефицита делалась с ознакомительно — педагогическими целями, нашли бы бравых молодцов и помимо сибирцев. Расходясь по окончании службы по станицам и посёлкам, казаки-гвардейцы рассказывали о столичном житье-бытье, о величии империи и незыблемости самодержавия, да и сами получали определённое развитие во время службы в гвардии. Командировки эти были отменены в 1882 году, во время военных реформ Александра III. Но вот читаем в серьёзной и объективной работе следующее: «Они (имеется в виду Забайкальское войско — С.З.) участвовали в Восточной (Крымской) войне 1853-1856 гг., русско-турецкой войне 1877-1878 гг., в войне с Китаем 1900-1901 гг., русско-японской войне 1904-905 гг. и Первой мировой войне 1914-1918 гг.» (А.В. Константинов, Н.Н. Константинова: «Забайкалье: ступени истории». Новосибирск, издательство СО РАН, 2010 г., стр. 92). Но ведь Забайкальское войско было создано из разрозненных казачьих подразделений и другого контингента в 1851 г., как правильно утверждают приведённые выше авторы, в связи с активизацией западных держав в устье Амура (да и, конечно же, как противовес гегемонистским китайским устремлениям в Забайкалье и Приамурье — С.З.). Ведь была же попытка англичан в ту же Крымскую кампанию захватить Камчатку в 1854 году, с блеском отбитая горсткой солдат, камчатских казаков и добровольцев. Подобный боевой эпизод произошёл в устье Амура в октябре 1855 года. Командированная в 1854 году генерал-губернатором Н.Н. Муравьёвым сотня забайкальцев и взвод якутских казаков под началом есаула Пузино за пятнадцать дней боёв отбила все попытки захватить залив Де-Кастри, а урядник Тоскин снайперским выстрелом уничтожил командира десанта и стал первым георгиевским кавалером Забайкальского войска (там же, стр. 100-101). Хоть не на побережье Крыма, а в устье Амура забайкальцы внесли свой вклад в борьбу с агрессором. И если бы не есаул Пузино с сотней казаков, на какой период времени эта стратегическая территория была бы оторвана от России и вернулась ли вообще в её состав? Примеров с Британией много — Гибралтар, Гонконг, Сингапур. Но вот кампания 1877-1878 гг. и Забайкальское войско как-то не пересекались. И городовые казаки Сибири, и созданный на их базе ряд казачьих войск от Иртыша до Амура, как уже говорилось, предназначены были для службы в азиатской части империи. Но после завоевания Средней Азии в 60-70-х годах XIX в., формирования Антанты в начале XX века, к которой примкнула и Япония, внешнеполитическая обстановка позволила вывести в Первую мировую войну казаков Сибири на европейский и кавказский театр военных действий. И казаки не посрамили чести своих войск и славы предков. Хотя к этому времени, к сожалению, многие городовые казаки Сибири были расказачены и переведены в податное сословие. Так как происходило развитие городовых сибирских казаков в XIX веке?
Казачество Сибири, начало которому положил поход казачьей дружины Ермака в 1581 году, формировалось на базе городов-крепостей, основанных казаками и другими служилыми людьми на крутых берегах сибирских рек. В 1586 году была основана Тюмень, в 1587 основан Тобольск, на многие годы ставший столицей Сибири. И эти два города стали трамплином к освоению Сибири. Сургут, Берёзово, Тара, Нарым были основаны в конце XVI века. Основанный в 1604 году Томск послужил базой продвижения на Алтай и в Восточную Сибирь. В первой половине XVII века были основаны Кузнецк, Енисейск, Красноярск, Якутск, а в 1652 году и Иркутск. Перешагнувшие через Байкал казачьи дружины в 1649 году основали Верхнеудинский, а в 1654 году и Нерчинский остроги. Кроме этих были основаны и другие городки и укрепления, но, не играя такого стратегического значения как вышеперечисленные, они либо стали посёлками, либо исчезли. Кроме службы и освоения территории перед служилыми остро стал вопрос снабжения себя продовольствием. Из-за дальности расстояний, сложности транспортных путей и сезонных особенностей это было весьма сложным делом. Но администрацией было найдено интересное решение — снабжение Сибири хлебом было возложено на самих сибирских казаков. При острогах создавались слободы, население которых занималось хлебопашеством. При продвижении границы зачастую остроги превращались полностью в слободы. Затем части казаков стали давать земельные угодья, разрешалось хлебопашествовать, хлебного жалованья им не платили или платили не полностью. Но служебных обязанностей, тем не менее, с них никто не снимал. С 1640 года появляются беломестные казаки, так назывались служилые, посаженные в Западной Сибири на пашенную землю уже в отрыве от городов, в приграничье. На обзаведение хозяйством им определяются денежные суммы, выдаётся казённое оружие. Мало того, рядом с ними селятся казённые крестьяне, которых беломестные казаки обязаны были защищать. Так впервые в отечественной истории было положено начало казачьей службе за земельные паи, хотя это ещё далеко не станично-войсковая система казачьих войск империи XIX – начала XX веков. Казаки назывались именем города — крепости, к которому были приписаны — тобольские, тюменские, тарские, берёзовские, сургутские, нарымские, томские, кузнецкие, енисейские, красноярские, якутские, удинские, нерчинские и другие. Казаки, проживавшие непосредственно в городе, в пригородной ли слободе, либо беломестные составляли единую казачью команду. Большие команды делились на сотни. Сотни делились на полусотни и десятки. Командовали казаками казацкие головы, казачьи сотники конных и пеших сотен, полусотники и десятники. Казачьи команды подчинялись непосредственно главе местной царской администрации. До XVIII века это были разрядные и уездные воеводы, затем на их место пришли губернаторы и уездные начальники. Обязанностей у сибирских казаков было очень много. Как служебных, так и хозяйственных. Они входили непосредственно в городской гарнизон. Несли поочерёдно караульную службу на городских заставах с сигнальными маяками и караулах на стратегически важных рубежах в нескольких километрах от города (застав было несколько). Уходили в дальние и долгие командировки на степную границу, где несли пограничную службу на дальних заставах и пикетах. Ходили в превентивные походы на немирных степных владык. Вступали в схватку и гонялись за нарушившими границу немирными кочевниками. Разведывали и по возможности описывали новые земли, приводили население к присяге и накладывали на него ясак. На первых порах выступали даже послами в Джунгарию и Китай, затем выступали охраной царских послов. Сопровождали торговые караваны. Получали и транспортировали военные грузы: оружие, снаряжение, боеприпасы. По доставке они же охраняли его на складах. Впоследствии сопровождали почту. Также охраняли продуктовые склады, арестантские заведения, этапировали колодников, выполняли полицейские обязанности, в том числе и у коренных сибирских народов и собирали с них ясак. Казаки строили крепостные стены, административные и хозяйственные здания, мосты, речные суда. Прокладка и содержание дорог, гужевая повинность, квартирьерская повинность, заготовка строевого леса, дров, сена — всё казак. Как уже выше говорилось, казаки первыми начали сеять хлеб. И зачастую иной казак за годы своей бессрочной службы умудрялся выполнять по очереди, а иной раз и одновременно, все эти обязанности.
Удалённость от центра, трудность сообщения и контроля со стороны метрополии, бюрократизм и кумовство, а также откровенное равнодушие и пренебрежение к Сибири, отношение к ней как к неравноправному сырьевому и геополитическому придатку (не изжитые и до сих пор) в первые же годы породили хроническое беззаконие, мздоимство, зачастую переходящее в прямой грабёж, невыплату жалования, откровенное самодурство и другие злоупотребления, невозможные в таком количестве и качестве в европейской части страны. Ответная реакция — жалобы и челобитные, побеги и открытые бунты. Российское общество хоть и медленно, но развивалось. Свежую струю в этот процесс внесли победа над «Великой» армией Наполеона и европейский поход Русской армии. При формальном переименовании в XVIII веке административно-бюрократического аппарата в громадном Сибирском крае нравы и обычаи, а зачастую и методы управления в ещё в начале XIX века оставались на уровне XVII века. Начало XIX века характеризуются ростом недовольства и народных волнений в Сибири. Власти понимают срочную необходимость перемен, и в 1821 году в Сибирь на должность генерал-губернатора назначается известный российский реформатор М.М. Сперанский. Сразу же по вступлении в должность Сперанским была проведена глобальная ревизия, которая выявила многочисленные масштабные злоупотребления чиновников всех рангов. Уже в 1822 году энергичным генерал-губернатором был издан целый пакет законодательных актов, касающийся всех групп населения Сибири: крестьян, горожан, казаков, ссыльных и коренного населения. Всего Сперанским было издано десять законодательных актов, составивших «Учреждение по управлению сибирских губерний». В их числе был и «Высочайше утверждённый устав о сибирских городовых казаках» от 1 июля 1822 года. Параграф первый устава гласил, что городовые сибирские казаки принадлежат к губернской и окружной полиции и находятся в гражданском управлении. Войсковые же казаки, например, то же Сибирское линейное казачье войско, подчинялись военному ведомству. Но и те, и эти состояли в одном казачьем сословии.
Состав сибирских городовых казачьих полков учреждён был следующий.
В Тобольской губернии учреждалось два казачьих полка. В состав Тобольского казачьего полка обращались русские казачьи команды Тобольской губернии. В состав Сибирского Татарского казачьего полка обращались городовые казачьи татарские команды: Тобольская и Тюменская Тобольской губернии и Томская команда Томской губернии.
В Томской губернии был образован Томский городовой казачий полк из команд Томской, Кузнецкой и Нарымской.
В Енисейской губернии из городовых казачьих команд Красноярской, Енисейской и Туруханской создаётся Енисейский городовой казачий полк.
В Иркутской губернии было сформировано два городовых полка – Иркутский и Забайкальский. Точнее, сформирован из команд Верхнеудинской и Нерчинской Забайкальский полк. А Иркутский полк был сформирован решением военного ведомства ещё в 1798 году. В Якутской области и Охотском крае образован из Якутской, Охотской и Ижигинской команд Якутский городовой казачий полк. Все городовые полки, включая Якутский, изначально были конными. В 1836 году Якутский городовой полк был переведён в разряд пеших. Состав Тобольского полка был шестисотенный, остальные полки были пятисотенными. Правда, встаёт интересный вопрос для исследователя. Насколько Якутский полк был пешим, ведь в Якутии есть местная порода лошадей, и насколько такие полки, как Тобольский и Красноярский, были конными, если они ко всему прочему смотрели за порядком в таёжных и лесотундровых районах Сибири? Ведь в главе X параграфе 104 «Высочайше утверждённого устава о сибирских городовых казаках» говорится: «Якутским, Берёзовским и Туруханским казакам позволяется и на службе быть в платье, тамошнему климату свойственном, и носить то, которое они сыздавна приобвыкли, т. е. в парках и проч.». Известный писатель и публицист В.Г. Короленко, будучи сосланным в 1881 году в Якутию, наблюдал этих казаков — зимой они несли службу на собачьих упряжках, одеты были как местные аборигены, «не были похожи на лихих южных казаков».
Чины полкового командования были приравнены к чинам гражданского ведомства, и полковые казачьи командиры являлись не офицерами, а чиновниками. В названиях полкового руководства сохранились такие архаичные названия, как полковой атаман и пятидесятник. В Своде законов Российской империи за 1838 год в разделе «Свод учреждений государственных и губернских» на основании Указа от 1 июля 1822 года дано штатное расписание городовых сибирских казачьих полков. В Тобольском городовом казачьем полку это полковой атаман, идущий по 9 классу гражданской шкалы «табеля о рангах», шесть сотников по 12 классу и шесть хорунжих по 14 классу.
Нижних чинов: двадцать урядников-пятидесятников, тридцать три младших урядника, восемь писарей, восемь мастеровых и шестьсот казаков. В остальных сибирских городовых казачьих полках: Сибирском Татарском, Томском, Енисейском, Иркутском, Забайкальском и Якутском штат был одинаков. Это полковой атаман в 9 классе, пять сотников в 12 классе, пять хорунжих в 14 классе, восемнадцать урядников-пятидесятников, двадцать восемь младших урядников, семь писарей, семь мастеровых и пятьсот казаков. И посему возникает вопрос к статье К. Кабдулвахитова «Мусульманское казачество Сибири», опубликованной в первом сборнике «Казачество Сибири от Ермака до наших дней» за 2009 год. В статье: «В 1852 году в Тобольском конном казачьем полку несли службу 1380 мусульман. Однако уже вскоре, согласно Положению Военного Совета от 6 февраля 1854 года о причислении в период размежевания полковых земельных угодий 5874 ясачных татар в военное сословие, количество мусульманских казачьих селений резко возросло. В 1855 в Тобольском конном казачьем полку вместе с зачисленными в полк ясачными татарами служило 6247 правоверных — это 33,6 процентов от общего числа военнослужащих. Для сравнения: в Уральском казачьем войске на службе состояло 3407 мусульманина, в Оренбургском 5650, Кавказском линейном — 1959, Донском — 318».
Ну, а теперь об этом по порядку. С 1819 по 1869 гг. Уральское казачье войско согласно штатного расписания выставляло двенадцать конных полков. Войсковое население области состояло из казаков-старообрядцев и некоторой части мусульман-татар. В списках уральских полков времён среднеазиатских походов и Первой Мировой встречается по нескольку татарских фамилий, не более (мусульмане Уральского войска, как и Оренбургского — это именно уральские татары). Но 3407 мусульманина составило бы половину списочного состава всех двенадцати строевых полков Уральского войска. Вероятнее всего, автору попалась цифра общего количества лиц войскового сословия Уральского войска от шестнадцати лет и до старости, исповедующих ислам и имеющих право на казачий пай. То же самое можно вывести и относительно Оренбургского войска, и Терского. Но тема данной статьи другая.
Вернёмся к городовым казакам Сибири. Тобольский конный казачий полк (а именно так назывался с 1849 года Сибирский Татарский полк, но к этому мы ещё вернёмся) ну никак не мог иметь в своём составе ни в 1855 году, ни раньше «6247 правоверных», хотя штат полка с 1849 года вырос на одну сотню. В отличие от войсковых казачьих полков, где служили вместе и православные, и старообрядцы, и буддисты, и мусульмане, городовой Сибирский Татарский, он же с 1849 года городовой Тобольский конный казачий, был сформирован по этноконфессиональному признаку из сибирских служилых татар. Параграф 77 вышеназванного указа от 1822 года говорил по этому поводу конкретно: «Офицеров и казаков, не Магометанскую веру исповедающих, в Татарский полк не определять». Штат полка с 1822 по 1849 год определялся в 571 человек. 21 октября 1849 года вышло «Положение о Тобольском казачьем пешем батальоне и Тобольском конном полку». Параграф первый «Положения» гласил: «Из городовых казачьих полков Тобольской губернии, Тобольского и Сибирско-Татарского, образуются: а) Пеший казачий батальон, и б) Конный казачий полк. Согласно параграфа второго батальон принимал название Тобольского пешего казачьего батальона, а полк — Тобольского казачьего конного полка (расположение слов в «Положении» именно такое — С.З.). Новое штатное расписание Тобольскому конному полку определялось уже не пятисотенное, а шестисотенное, вместе с пятью фельдшерами составляло 676 человек. В пешем батальоне по штату полагалось чуть меньше, 648 человек. И если, согласно К. Кабдулвахитову, в Тобольском казачьем полку в 1854 году «несли службу 1380 мусульман», то «Положение» 1849 года говорит о 1354 казаках (не мусульманах или христианах, а о лицах войскового сословия), живущих на юртовых полковых землях и приписанных к Тобольскому казачьему полку. А вот полк этот, как уже говорилось ранее, комплектовался из тобольских татар. В пешем же батальоне за этот период числится 1707 казаков, проживающих на землях Тобольского городового полка и приписанных по службе к батальону. Но стояли в строю и получали жалованье, как уже говорилось, в Тобольском пешем батальоне 648 человек, а в Тобольском казачьем конном полку — 676 человек. А 1354 (по росту рождаемости затем и 1380) казаков из татар и 1707 городовых тобольских казаков относились к категории сибирских станичных казаков и жалованья из казны не получали. Вероятно, к станичным казакам относится и цифра 6247, не видя документов, говорить трудно, как и непонятно, что автор имел в виду под 33,6 процентами — от общего числа императорской армии или только от городовых сибирских казаков. Но и это вряд ли, Тобольский конный казачий — один из восьми сибирских городовых полков, а были ещё и казаки сибирские линейные, и пограничные. К сожалению, подобные с потолка взятые и ничем не обоснованные цифры присутствуют и у авторов других статей сборника.
А что же такое станичные казаки сибирских городовых полков? Это совсем не то, что станичные казаки казачьих войск. Казаки Донского, Черноморского, Кавказского линейного и далее по списку войск выставляли от станичных обществ в казачьи строевые полки и батареи положенное по штату количество обученных и снаряжённых воинов. У сибирских городовых казаков, подчинявшихся гражданскому начальству и выполнявших полицейские обязанности, служба делилась на полковую и станичную. Каждый городовой полк (как административная единица) комплектовал один пятисотенный или шестисотенный полк, куда набирались проживавшие в городах либо малоимущие казаки (казакам казачьих войск, кстати, проживание в городах, в основном, запрещалось). Остальные лица казачьего сословия данного административного полка, проживающие в сельской местности и ведущие начало от беломестных казаков, несли службу на месте, практически не покидая своих сёл и посёлков (хоть эти казаки и назывались станичными, населённых пунктов под названием «станица» у них так и не появилось). Параграф 143 «Положения» гласил: «При составлении станиц два главных правила принимаются во внимание: 1) Заселение и охранение пустых и мало обитаемых мест; 2) Исправление казённых надобностей без особенных на то издержек и вследствие того постепенное уменьшение числа их в полковом составе». Несколько населённых пунктов с центром в одном из них создавали «станицу» наподобие того, как из крестьянских деревень создавались волости. Каждая станица выбирала на три года для самоуправления голову на правах хорунжего и его заместителя — старшину на правах пятидесятника. Чины эти были «зауряд», т. е. приравнивались к классным чинам только на время исполнения выборными своих обязанностей. Оба начальника могли быть переизбраны на следующий срок. После выборов оба утверждались губернатором. Станицы на местах подчинялись земским исправникам. Каковы были льготы у станичных казаков? Станичные сибирские казаки освобождались от всех государственных податей и земских денежных сборов. Могли беспошлинно заниматься местными промыслами и мелкой торговлей, в том числе и с приграничными жителями соседнего государства. Станичные казаки и их дети без собственного желания не могли быть перемещены в другое место. А какие же у них были обязанности? Главной их обязанностью являлась охрана порядка и защита населяемой ими местности. Говоря современным языком, станичные казаки несли правоохранительную и природоохранную службу. Также в их обязанность входило поимка беглых, и содержание пограничных караулов, если станичное общество было приграничным. Из местных повинностей на них налагались содержание дорог, гужевая повинность, предоставление постоя, местное казённое строительство. Форму они носили казачью, но без погон, и полного единообразия не требовалось. Вооружение ружьями, саблями, пиками возлагалось на станичное общество, обучение владения ими возлагалось на станичную администрацию. Единственные деньги, получаемые ими из казны — пятьдесят копеек порционных в сутки в случае командировки, «…если главное начальство признает то необходимым». Командировки станичных казаков должны были быть не далее 150 вёрст от дома. Станичные казаки переводились в полковые, если казак не мог содержать себя сам, если он был сиротой и не имел хозяйства; также если в полку был некомплект, то казак, имеющий не менее трёх сыновей, посылал одного из них в полк. Перейти же из полковых в станичные можно было сразу целой командой, если на это подпишется не менее трёх четвертей данной команды. Оставшаяся четверть поступала в состав других полковых команд. Также казачий сын мог перейти из полковых в станичные, если в полку был полный комплект и вакансий не предвиделось. Также поощрялся переход команд из полковых в станичные при открывшейся вакансии по охране важных для того времени экономических объектов — соляных озёр, винокуренных заводов и тому подобного. Переход разрешался только с разрешения местного (губернского, областного) казачьего управления. Индивидуальный переход без основательной причины воспрещался. Выход из казачьего сословия казакам и их сыновьям согласно «Устава сибирских городовых казаков» был запрещён. Перевести из казаков в податное сословие, как бывало ранее, могли только монаршим указом, что впоследствии и случилось. Ну а преимущество перехода из полковых казаков в станичные, а не наоборот бесхитростно объясняется параграфом 195 «Указа»: «Переходом казаков в станичные уменьшится число людей в полках, а вследствие того уменьшится и самые издержки на их содержание». Этим правом воспользовались томские служилые татары, пожелавшие остаться на местах, а не ехать на укомплектование полка в соседнюю Тобольскую губернию. По словам потомков томских татар, в служилую категорию попасть считалось честью, в казачье сословие брались представители лучших семей. И, возвращаясь в последний раз к статье Кабдулвахитова. По перечню служб и обязанностей сибирских городовых и станичных казаков в XIX веке, да и в XVIII веке вряд ли их жёны боялись остаться вдовами. А вот в героических конце XVI века и в течение всего XVII века это могло быть вполне.
А вот обязанности полковых казаков. «Указ» Сперанского сводит их в три группы: 1) Исполнение полицейских обязанностей; 2) Хозяйственная служба городовых казаков; 3) Исполнение ими служебных обязанностей других силовых ведомств при отсутствии у последних необходимого количества своих кадров. Параграф 22 перечисляет полицейские обязанности: 1) Ночные полицейские разъезды в городах; 2) Поимка беглых в городах и уездах; 3) Конвой казённых транспортов; 4) Пикеты и разъезды у заводов и фабрик, предупреждение побега ссыльных; 5) Препровождение ссыльных на этапную дорогу. 6) Составление конной стражи на этапах; 7) Исполнение обязанностей полицейских непосредственно при полицейском начальстве (силовое прикрытие). 8) Охрана соляных озёр; 9) Побуждение к платежу податей, взносу недоимок и выполнению повинностей; 10) Поддержание порядка при проведении массовых торгов и ярмарок; 11) Исполнение должности квартальных надзирателей в небольших городках; 12) Наблюдение за казёнными поселениями.
Регламентирована согласно параграфа 23 и их хозяйственная служба: 1) Завоз на Крайний Север продовольствия, его продажа по установленным ценам и хранение; 2) Сбор податей с коренных народов; 3) Выполнение рабочих обязанностей, в том числе землемерных и строительных, на заводах, фабриках и казённых промыслах; 4) Выполнение казённых заготовок.
Параграф 24 гласил, что взамен других команд казаки употребляются: 1) В пограничные караулы и разъезды там, где нет пограничной стражи; 2) Назначаются в охрану казённого имущества, если не хватает солдат; 3) Выполняют обязанности почтальонов в случае их недостатка либо в отдалённых районах; 4) Выступают счётчиками казначейства в случае их недостатка; 5) По необходимости выполняют обязанности воинских команд внутренней стражи.
Состоять на службе казаки и урядники должны были, как и другие иррегулярные войска, «…до того времени, пока продолжать оную в силах». И это отрицательная деталь «Указа», ведь ранее, в 1798 году, распоряжением Павла I служба городовых казаков устанавливалась в 25 лет. Правда, они потеряли в статусе — казачьи офицеры являлись только гражданскими чиновниками, казачьим детям было отказано в казённом обучении в школах для солдатских детей. Такое, например, случилось в Тобольске, где казачьи дети учились с 1732 года. Из-за специфики службы подразделения городовых полков не дислоцировались компактно, а были рассредоточены по губернии либо по конкретной её области (например, Иркутский и Забайкальский полки Иркутской губернии). При общем подчинении полка губернатору и областному начальнику отдельные сотни и команды на местах подчинялись окружным начальникам, а где их не было — напрямую городничим. Так, в 1850 году сотни Томского городового полка располагались следующим образом: 1 сотня — в Томске, 2 сотня — в Колывани, 3 сотня — в Каинске, 4 сотня — в Бийске, 5 сотня — в Кузнецке. На июль этого 1850 года командиром полка был заурядхорунжий (совсем невелик чин) Серебреников Николай Павлович. Сотников в полку было 2 (во 2 и 5 сотне. Хорунжих — 4 (1 сотня — 2, 3 сотня — 1, 5 сотня — 1). Урядников — 47 (1 сотня — 12, 2 сотня — 7 , 3 сотня — 9, 4 сотня — 10, 5 сотня — 9). Казаков — 363 (1 сотня — 68, 2 сотня — 84, 3 сотня — 97, 4 сотня — 63, 5 сотня — 53). Писарей — 6 (1 сотня — 2, 2 сотня — 1, 3 сотня — 1, 4 сотня — 1, 5 сотня — 1). Мастеровых — 5 (1сотня — 2, 2 сотня — 1, 3 сотня — 1, 4 сотня — 1, 5 сотня — нет). Как видим, списочный состав меньше штатного расписания. Только урядников на одного больше согласно «Свода учреждений государственных и губернских». Одних казаков не хватает 137 человек, а также четырёх офицеров и четырёх нестроевых. Много написано о тяжёлом экономическом положении, к примеру, казаков Черноморского войска в первой половине XIX века (да и по другим войскам сведений предостаточно). Может, идеально положение городовых полков, которые в отличие от войсковых казаков получали снаряжение от казны, а не от войска за свой счёт? Вот выписка из Томского архива за тот же 1850 год: «Онаго полка нижние чины обмундированы по образцам из собственности своей, но не во всей исправности, а лошади и сбруя не в надлежащей годности». И здесь же: «Боевых патронов не было»; следом: «Состоящие в полку пистолеты, сабли и пики — не во всей исправности». Всего же казак, согласно этого документа, должен иметь для несения службы обмундирования, коня, оружия и снаряжения, а так же хозяйственного инвентаря (включая телегу и дровни) на общую сумму на 74 рубля и 82,75 копеек. Получают сукно на форму, казённое оружие, денежное жалование, определённые командировочные суммы в связи от дальности и времени командировки. Взамен ремонтных денег получают (с 1849 года точно) пособие по 8 рублей серебром, а в батальоне по 4 рубля. Остальное всё своё — конь, седло, снаряжение, хозяйственный инвентарь. Давался земельный пай, но как на нём хозяйствовать, даже если существовала система поочерёдного исполнения обязанностей (далеко не всем, а тем только, кто отряжен на внешнюю службу, давалась льгота — год на службе, год дома). Продукты казаки получали согласно установленным нормам, но фураж для коней должны были заготавливать сами — косить сено, сеять овёс. Правда, за заготовку фуража они получали деньги. Также существуют полковые хозяйственные заведения (рыбные заводы, мелкие фабрики и т.д.), на которых работают опять же сами казаки. Таким образом, перед нами военизированная самоокупаемая государственная структура, на содержание которой тратится минимум государственных средств и которая поддерживает порядок и стабильность в громадном регионе. Конечно же, эта система была не идеальна. Казаки, служившие бессрочно (а у солдат сроки службы постепенно сокращались), разрывались между службой и хозяйством. Видимо, для поднятия боеспособности городовых казаков и усиления оборонного потенциала они были переданы в 1849 году в военное ведомство. Как уже писалось ранее, Тобольский казачий и сибирский Татарский были переименованы в пеший Тобольский казачий батальон и Тобольский казачий конный. Отныне казачьи городовые части подчиняются не гражданским губернаторам, а командиру Отдельного Сибирского корпуса. В ревизских документах Томского городового казачьего полка за 1850 год, на которые выше были ссылки, конкретно заявлено: «Этот полк состоял в Отдельном Сибирском корпусе командира онаго Его Сиятельства Господина Генерала от инфантерии Горчакова 2-го». И ревизия полку явно была произведена (и не ему одному) в связи с передачей из гражданского в военное ведомство. Правда, приходилось встречать статьи, в которых говорилось, что томские казаки были переведены в подчинение военного ведомства позже, только с присоединением их к Сибирскому войску. Но, тем не менее, выше приведена чёткая цитата из государственного архива. Классные гражданские чиновники, которыми являлись полковые атаманы, сотники и хорунжие, после переаттестации переименовываются в соответствующие чины казачьих войск. Но сибирские казачьи офицеры в описываемый период не были равны по статусу армейским офицерам. Пожелавшие же служить в казачьих городовых полках и батальоне армейские офицеры получали армейский оклад и все армейские преимущества как на службе, так и в отставке. Приравнивание по статусу и правам казачьих офицеров к армейским, которое шло в XIX веке в казачьих войсках постепенно с запада на восток — отдельная и интересная тема. В строевой и организационной деятельности теперь городовые полки и батальон пользуются общими правилами казачьих войск, полковой инструкцией войска Донского и уставом о строевой пехотной службе для батальонов Черноморского войска. Командиры полков и пешего батальона отныне назначаются из штаб-офицеров регулярных войск Высочайшим указом. Так что командир Томского полка зауряд-хорунжий Серебреников — явно переходное явление. Офицер до отставки обязан был выслужить 25 лет, а зауряд-офицер — не менее 6 последних лет пробыть на офицерской должности. Поступавший на службу в 20 лет казак служил теперь 25 лет на внешней или на внутренней службе, и ещё 5 лет только на внутренней службе. Таким образом, теперь казак должен был отслужить «только» 30 лет. В 19 лет он поступал в подготовительный разряд и готовился к службе, освобождаясь от внутренних хозяйственных повинностей. По старому же положению, находясь в ведении гражданских властей, казаки поступали в подготовительный разряд и зачислялись в полк с 16 лет, а через год в случае некомплекта в полку поступали на службу и служили бессрочно, «доколе в силах». Селения, входящие в округ полка, расписываются на станицы, в каждой от 200 до 500 душ мужского пола. Станичные казаки теперь подчиняются не земским исправникам, а непосредственно своим полковым или батальонному командирам. Управлять станицами назначаются станичные начальники из числа благонадёжных урядников, пользующихся правами хорунжего. До того, мы помним, казачьи станичные головы избирались самими казаками. Несмотря на подчинение военному ведомству, обязанности городовых сибирских казаков остались старыми. Но теперь гражданский губернатор по сроку, утверждённому генерал-губернатором, посылает заявку командующему Сибирским корпусом относительно того, сколько и куда в губернии потребно казаков на службу.
Единообразная форма для всех городовых казачьих полков была введена ещё в 1829 году, во время их подчинения гражданским властям. До того единообразную форму имели постановлением иркутского гражданского губернатора с 1801 года верхнеудинские казаки, а с 1813 и сформированный из иркутских казачьих команд Иркутский городовой казачий полк. В 1819 году единообразную форменную одежду получили и якутские казаки. Остальные казаки носили традиционную казацкую одежду, утверждённую в 1774 году. Но «Уставом» 1822 года предписывалось введение единообразной формы всем сформированным из казачьих команд городовым полкам. И единообразная форма была введена, причём в генерал-губернаторстве Западной Сибири она была принята своя, зелёного цвета одного фасона и прикладных цветов, а в Восточной Сибири гражданские губернаторы установили свою, синего цвета и своего фасона и прикладных цветов. История формы сибирских казаков — это большая и интереснейшая тема. Отметим только, что особо красивой и залихватской была форма городовых казаков в 40-е и 50-е годы XIX столетия.
Но были казачьи полки, которые до самой середины XIX века ходили в своей национальной одежде. В конце XVII – начале XVIII веков восточная окраина империи — Забайкалье — была покрыта сетью казачьих острогов. Общее количество казаков в гарнизонах колебалось от 1055 до 1200 человек. Постоянных пограничных караулов не было, двухтысячевёрстная граница на опасных направлениях патрулировалась разъездами. Но после подписания в 1727 году между Россией и Китаем Буринского договора вдоль границы было открыто более тридцати караулов. Караулами назывались расположенные вдоль пограничной линии казачьи поселения, расположенные в 15-20 верстах от самой границы. Караулы были усилены тремя крепостями — форпостами. Состав пограничников был довольно пёстрым: казаки, солдаты, тунгусы (эвенки), буряты. Основная нагрузка по охране границы ложилась на бурят и тунгусов, казаки контролировали их службу. В связи с постоянными нарушениями границы монгольскими племенами и экспансионистскими планами Китая весь XVIII век происходит усиление погранслужбы и её реорганизация. Увеличивать количество солдат, находившихся на стационарных постах, было нерационально и дорого. И в 1761 году формируется пятисотенный Тунгусский (эвенкийский) казачий пограничный полк, а в 1765 году — четыре шестисотенных бурятских полка. Атаманами, есаулами, сотниками, пятидесятниками и десятниками в этих полках была родовая аристократия. Атаман четырёх бурятских полков назначался Петербургом, остальные командиры выбирались соплеменниками и затем утверждались иркутским гражданским губернатором. Это были мобильные и отлично знавшие местность формирования. В отличие от русских казаков службу они несли в своей национальной одежде.
К семидесятым годам и количество русских казаков на границе достигает тысячи человек. Значительная часть городовых казаков с семьями переселяется на границу, им отводятся земельные участки. Из всех перечисленных выше сил в 1772-1775 годах формируется Пограничное казачье войско. К 1775 году пограничные силы Забайкалья насчитывали 3700 человек, из них 1700 постоянно находилось на границе. Главенствующую роль на границе играли русские казаки. Все пограничные казаки были конными, по службе подчинялись местному пограничному начальству. В 1851 году в связи с реформами в крае, проводимыми генерал-губернатором Восточной Сибири Н.Н. Муравьёвым, императором Николаем I 17 марта было подписано «Положение о Забайкальском казачьем Войске». Основу войску составили казаки старинных сибирских родов Забайкальского городового полка, городовых станиц Верхнеудинского и Нерчинского уездов, казаков обоих забайкальских пограничных отделений. Также в состав нового казачьего войска вошли казаки-буряты и казаки-тунгусы (эвенки) названных выше пяти полков. После своего создания войско стало интенсивно пополняться и развиваться, чего требовала военно-политическая обстановка в регионе. Но это уже история не городовых и пограничных казаков.
Были переведены в подчинение военному ведомству также Красноярский и Иркутский полки. Реформирование это было осуществлено, как и в Забайкалье, на два года позже, чем в Западной Сибири — в 1851 году. Но в Забайкалье было положено начало формированию нового войска, ставшего вскоре по численности войскового населения четвёртым в России. На базе Забайкальского войска было создано ещё два войска, Амурское и Уссурийское. В Красноярском и Иркутском же полках реформа повторила реформу 1849 года в городовых полках Западной Сибири. Оба полка, как и в Западной Сибири, продолжали выполнять свои старые функции. Но войсковое население их было увеличено за счёт возвращения в служилое сословие части ранее расказаченных иркутских и енисейских казаков. Станичные казаки также вводились в непосредственное подчинение полкового командира. Кстати, любопытная деталь. В «Положении» о тобольских казаках нет регламентации службы станичных казаков. Видимо, она окончательно была снята со всех городовых казаков Сибири. Чрезвычайно сложно было заниматься хозяйством, содержать коня и амуницию и нести службу практически поголовно, да и выплачиваемое жалование было весьма скромно. Отсюда и явное обнищание казаков, обеспокоившее правительство, которое новой реформой хотело повысить боеспособность казаков. Ведь отмечались не только некачественность и обветшалость обмундирования и снаряжения. По статистическим таблицам просматривается серьёзная недоукомплектованность полков как рядовым, так и офицерским составом. Приравнивание городовых офицеров по статусу от гражданских чиновников к казачьим офицерам и снижение служебной нагрузки на казаков с увеличением численности полкового населения и ликвидацией станичной службы должны были улучшить благосостояние казаков и усилить их боеспособность
Енисейский и Иркутский казачьи полки просуществовали до 1871 года, когда были сокращены до одной сотни в каждом (в военное время развёртывались в два трёхсотенных дивизиона). Соответственно значительное количество казаков было переведено в податное сословие. Но казачий дух и историческая память у енисейцев и иркутцев сохранились, и в 1917 году служилыми и историческими казаками были созданы Енисейское и Иркутское казачьи войска.
Тобольским и томским казакам сначала, казалось бы, повезло больше. 5 марта 1861 года они вошли в состав Сибирского казачьего войска полковыми округами, на базе которых формировались 11 Тобольский и 12 Томский конные казачьи полки и пешие казачьи части. До 1861 года Сибирское войско состояло из десяти конных казачьих полков и конноартиллерийской бригады трёхбатарейного состава. Теперь войско состоит из двенадцати конных полков, трёх пеших полубатальонов с тремя стрелковыми ротами и конноартиллерийской бригады. Таким образом, кроме двух полков присоединённые к войску новые полковые округа выставили всю войсковую пехоту, которой в старом линейном войске не было. Но радость была недолгой. Уже в 1868 году Тобольский и Томский полковые округа были упразднены, а казаки переведены в податное сословие.
Оставлены были только Берёзовская, Сургутская и Нарымская пешие команды (видимо, каждая команда была сформирована из ранее заявленных трёх полубатальонов и трёх стрелковых рот). Назначение этих команд понятно — следить за порядком в таёжных и притундровых районах Западной Сибири. Но 19 мая 1881 года упразднены и эти команды. К восьмидесятым годам XIX века соболь в Западной Сибири был перебит и экономическая необходимость в содержании этих казаков отпала. Но, несмотря на то, что казачья служба была тяжела и обременительна, томские и тобольские казаки желали быть служилыми казаками, как и их предки, а не крестьянами и мещанами. Ведь именно берёзовские казаки передали на хранение в Омский войсковой собор знамя Ермака. В 1891 году, во время путешествия наследника-цесаревича Николая Александровича по Сибири, к нему в Сургуте пыталась пробиться делегация местных казаков, переведённых в мещане. Просьба была одна — вернуть в прежнее состояние. По свидетельству краеведов, томские казаки даже смогли передать подобное прошение. И что якобы они даже выстроили конный караул во время въезда кортежа в город. Приходилось видеть в старинном фолианте фотографию въезда цесаревича в Томск. Так вот, у выстроившихся в две шеренги вдоль дороги всадников на головах казачьи меховые шапки образца сороковых-пятидесятых годов, так называемые «вороньи гнёзда». Высказывалось резонное предположение, что если не русским казакам, то казакам-татарам это могли позволить, как представителям древнего населения губернии. Но так ли это, или нет, но всем казакам Тобольской и Томской губерний возвращению в служилое сословие было отказано. По преданию, когда цесаревич сказал отцу, императору Александру III о прошении, тот ответил: «Отказались по указу моего отца переселяться в Семиречье — никакого им казачества». Но причина глубже. Во второй половине XIX века увеличилось население Сибири. Активно шло экономическое развитие края. Упрочились административная и полицейская система. В городах стояли гарнизоны регулярной армии. Правительству и администрации не нужны стали казаки в центре Сибири, далеко от границ. С принадлежавшей бы им войсковой землёй и угодьями. С их сплочённостью и воинскими традициями. С приверженностью к выборным формам управления и уважению к личности. Прежняя почти трёхвековая служба и заслуги в присоединении и освоении громадного края были забыты. Монархия казалась вечной, порядок в империи незыблемым, городовые казаки ненужными. Хотя по примеру располагавшихся по соседству Сибирского и Оренбургского казачьих войск было видно то, что казачьи хозяйства крепче и богаче соседних крестьянских хозяйств, что войсковое население более грамотно и более развито, нежели крестьянская масса. Кроме того, что войсковые казаки были мобильны и управляемы, они служили опорой государству и в своей области, и в империи. Если территория Сибирского войска в 1918-1919 годах служила плацдармом в антибольшевистской борьбе, то внуки городовых казаков Западной Сибири, в отличие от енисейцев, в войсковое сословие уже не просились. Они бегали по тайге с берданками и самодельными пиками в партизанских отрядах. Автору лично приходилось слышать об этом от потомков этих партизан. У енисейцев и иркутцев сохранилась хотя бы часть казаков в служилом сословии, что позволило им приступить к возрождению войск. Но времени им для создания полноценных войск отпущено не было. Единственными городовыми казаками в классическом виде оставались якутские казаки, разбросанные по громадной территории до Камчатки включительно. Хотели было в 1913 году провести административно-полицейскую реформу и отменить казачью службу, но грянула первая мировая, и Якутский городовой полк просуществовал до 1918 года.
Таким образом, из приведённого материала видно, что сибирские городовые казаки, за исключением пограничных казаков, несли полицейскую и охранную службу. Неоднократно приходилось сталкиваться с утверждением: «Казаки полицейскую службу не несли. А если и несли, то это не те казаки». Как, сибирские городовые казаки, история которых насчитывает почти три столетия (а у якутских и более трёх), «не те»? Полицейскую службу в той или иной мере несли все казаки. Широко известна гравюра времён Николая I, на которой изображён конный донской казак, конвоирующий участника крестьянского бунта. Активно привлекались к полицейской службе и оренбургские казаки, которых нанимали даже вместо не оправдавших себя на должности полицейских местных мещан в городах губернии, и казаки других войск, что подтверждает масса документов. Именно при участии казаков всех войск была остановлена кровавая вакханалия в 1905 году. Да, было недовольство, и даже открытые выступления казаков против этого. Но связано это было именно в 1905 году либо с тем, когда казаков посылали на явно неправое дело — карать задавленных нуждой и безземельем крестьян, либо отрывали льготных казаков от сезонных сельхозработ, на которых держалось их хозяйство. Но в целом казаки, воспитанные на традициях служения государству, принимавшие присягу и бывшие большими патриотами России и своих войск, отлично понимали и выполняли свою службу. Львиная доля ссыльных и каторжных в той же Сибири, количество которых, несмотря на недовольство сибиряков, постоянно увеличивалось, состояла не из бунтовавших крестьян и польских повстанцев, а из опасных и особо опасных уголовников всех мастей, душегубов, воров и воспевавшихся советской пропагандой политических экстремистов и террористов. Служба городовых казаков в целом высоко оценивалась местными властями. Будут ли привлечены на службу Отечеству современные казаки — это вопрос к власти сегодняшней.
С.Н. Зинченко. Томск, 20 мая 2011 г.
СПИСОК ИСТОЧНИ КОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Балюк Н.А. Роль сибирского казачества в хозяйственном освоении Зауралья в конце XVI – XIX вв. В сб. «Казачество Сибири от Ермака до наших дней». Тюмень 2010 г.
Ивонин А.Р. Городовое казачество Западной Сибири в XVIII – первой четверти XIX вв. Изд. Алтайского гос. Университета Барнаул. 1996 г.
Кабулвахитов К. Мусульманское казачество Сибири. В сб. «Казачество Сибири от Ермака до наших дней. Тюмень 2009 г.
Катанаев. Г.Е. Западно — Сибирское служилое казачество и его роль в обследовании и занятии русскими Сибири и Средней Азии. Выпуск 1. С. — Пб., 1908 г.
Константинов А.В. Константинова Н.Н. Забайкалье: ступени истории (с древнейших времён до 1917 года. Новосибирск Издательство СОРАН. 2010 г.
Никитин Н.И. Первый век казачества Сибири. Военно — исторический журнал, 1994г., №1.
Положение о Тобольском пешем казачьем батальоне и Тобольском конном полку. С. — Пб. Типография военных поселений. 1838 г.
Сичинский Е.П. Участие казачества в охране правопорядка на территории Оренбургской губернии. В сб. «Оренбургское казачье войско страницы истории XIX – XX веков» Челябинск 1999 г.
ТФ ГАТюмО. ф. 329 оп. 541. Д.34 л. 70 — 71
Устав о сибирских городовых казаках. О управлении сибирских городовых казаков. Свод законов Российской империи. Часть вторая Учреждения губернские. Книга 12. Свод учреждений о управлении сибирских казаков. С. — Пб 1838 г.